Электронная версия разработана при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
© 1998 - 2023 Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия».
Собор зап. епископов, состоявшийся в Риме и осудивший моноэнергизм и монофелитство.
Акты Л. С. представлены рядом греч. и лат. манускриптов. Старейшая греч. рукопись (Vat. gr. 1455), содержащая полный текст актов и ставшая основной для критического издания Р. Ридингера, датируется 1299 г. Помимо актов она включает 11 послесоборных посланий папы св. Мартина I (CPG, N 9405-9415; Mansi. T. 10. Col. 789-849), а также дифелитский флорилегий (Florilegium dyotheleticum), впервые опубликованный Ридингером (ACO II. Vol. 1. P. 425-436). К ней восходят 5 рукописей XV-XVII вв. Старейшая латинская рукопись (Bodl. Laud. lat. 199), содержащая полный текст актов, датируется 820-840 гг.
Дополнительные сведения о Л. С. имеются в биографических источниках, касающихся его главных участников: в «Житии папы Мартина» из «Liber pontificalis» (LP. T. 1. P. 336-340), в записях собеседований прп. Максима Исповедника времени его ссылки - «Изложение прения» и «Диспут в Визии» (CPG, N 7735, 7736; рус. пер.: Максим Исповедник, прп. Полемика с оригенизмом и моноэнергизмом. СПб., 2007. С. 159-198) и др. О Л. С. сообщают позднейшие хроники: «Хронография» прп. Феофана Исповедника, «Хроника» Михаила Сирийца, копт. «Хроника» еп. Иоанна Никиуского и др. Критический обзор источников VII-XII вв., относящихся к Л. С., приведен в монографии П. Конте (Conte. 1989. P. 168-403; см. также: Winkelmann. 2001. S. 45-184).
Примечательной чертой Л. С. является его двуязычие: акты сохранились в 2 древних версиях (греч. и лат.), и папа св. Мартин подписал обе как подлинные. В самих актах двуязычие объясняется тем, что появившиеся на 2-м деянии греч. монахи просили перевести акты на греч. язык «до последней черты во всей точности» (ACO II. Vol. 1. P. 54-55). Однако в богословском отношении Л. С. «был полностью под греческим руководством» (Caspar. 1932. S. 120). Греч. происхождения была основная соборная документация, как и аргументы для опровержения монофелитства. Лат. текст изобилует терминами, заимствованными из греч. языка; правила 10-11 напрямую зависят от «Диспута с Пирром» прп. Максима Исповедника (Maximus Conf. Disp. Pyr.); 27 цитат из обширного флорилегия, зачитанного на 5-м деянии, дословно повторяют «Духовный и догматический томос» прп. Максима (Idem. Opusc. 15), его терминология звучит в речах папы св. Мартина (Caspar. 1933. S. 558-559; Pierres. 1940. P. 12-27, 30-51; Murphy, Sherwood. 1974. P. 178).
Однако высказанное Э. Каспаром суждение, что акты Л. С. являются «стенографическими протоколами его заседаний» (Caspar. 1933. S. 554), предполагающее первенство лат. языка, на котором заседания проходили (за исключением зачитанных на Л. С. греч. документов), оставалось «классическим» (Conte. 1989. P. 39) вплоть до 1967 г., когда к подготовке их критического издания приступил Ридингер. Сопоставив обе версии актов с привлечением др. источников, он пришел к выводу, что первоначальным языком актов практически в полном объеме является греческий (Riedinger. Aus den Akten. 1976), а лат. текст представляет собой перевод с греч. оригинала, осуществленный лицами, для которых лат. язык не был родным. Ридингер, в частности, отметил ряд языковых отклонений лат. текста от нормы (Idem. 1985) и сделал вывод, что лат. версия актов была создана монахами из окружения прп. Максима Исповедника, много лет жившими на западе и в достаточной степени овладевшими латынью. Поскольку лат. послания африкан. Соборов, зачитанные на 2-м деянии, отмечены теми же языковыми особенностями, а кроме того, при их составлении должны были использоваться сочинения, хранившиеся в рим. рукописном собрании VII в., Ридингер пришел к заключению об их «подложности». По его мнению, они так же переводились с греч. оригинала непосредственно перед открытием Л. С. (Conte. 1989. P. 42). Ридингер акцентировал проблему «историчности» Л. С., к-рый, с его т. зр., правильнее считать «Собором византийцев», т. е. греч. монахов (Riedinger. Grammatiker-Gelehrsamkeit. 1976. S. 57), или «творением» прп. Максима Исповедника (Idem. 1985). Заранее подготовленные акты были зачитаны перед епископами на 5 заседаниях в окт. 649 г. Акты Л. С. представляют собой «произведение теологической пропаганды» (ACO II. Vol. 1. P. XVIII), «чисто литературное произведение», «утонченную фальсификацию», создающую «иллюзию реальности» (Riedinger. 1982. S. 118-121). Единственным, хотя и весьма весомым по последствиям, вкладом папы св. Мартина была поставленная им в конце актов подпись (Idem. 1980. S. 59). Несмотря на присутствие в основной греч. рукописи 11 послесоборных посланий, Ридингер воздержался от их публикации, полагая их произведением тех же монахов, поскольку в доступных источниках они представлены только по-гречески (ACO II. Vol. 1. P. X).
Откликнувшиеся на осуществленное Ридингером издание актов Л. С. рецензенты отметили неотразимость его филологической аргументации и признали за его гипотезой достоинство «научного открытия». Тем не менее они указывали и на необходимость согласования его выводов с более широким историческим контекстом (Grillmeier. 1985; Winkelmann. 1986). Важным шагом в этом направлении стала монография Конте (Conte. 1989), к-рый несколько смягчил радикальность суждений Ридингера относительно «историчности» Собора. При сравнении обеих языковых версий он указал на признаки некоторой «спонтанности» хода заседаний, к-рые действительно прошли в том порядке и с теми действующими лицами, как это отражено в актах. Можно говорить о «редакционно-теоретическом» первенстве греч. текста, но и о «рабочем» первенстве лат. текста, повлиявшего в свою очередь на окончательную редакцию греч. актов. Кроме того, Конте привел аргументы в пользу реальности послесоборного послания папы св. Мартина императору и его отправки адресату (Ibid. P. 135). Он также указал, что вопрос о «подложности» писем африкан. епископов можно будет считать решенным только после изучения широкого круга лат. источников, чтобы определить, во-первых, не являются ли их языковые особенности общими для латыни того времени, а во-вторых, не могли ли документы ватиканского собрания VII в. быть доступными и за пределами Рима (Ibid. P. 150). Наконец, он отметил, что написание «окончательной» истории Л. С. является задачей будущего и требует «комплексного междисциплинарного труда» (Ibid. P. 155).
Л. С. является ключевым событием начала 2-го этапа моноэнергистских и монофелитских споров, к-рый наступил после смерти имп. Ираклия в 641 г. (см. в ст. Вселенский VI Собор). Собор состоялся на следующий год после публикации имп. Константом II «Типоса» (648), запрещавшего всякие споры о действиях и волях Христа, спустя 5 месяцев после кончины папы Теодора I и через 3 месяца после интронизации папы св. Мартина I. По такой хронологии он предстает деянием папы св. Мартина и непосредственной реакцией на «Типос». Однако его предыстория восходит к папе Гонорию I (625-638), который в переписке с Сергием, патриархом К-польским, склонился на сторону монофелитства (Caspar. 1932. S. 93-94).
Уже предшественник папы Теодора, папа Иоанн IV (640-642), осудил изданный от лица имп. Ираклия «Эктесис» (638), утверждавший учение об одной воле Христа. Но для победы над монофелитством простого суждения ex cathedra было недостаточно - следовало дать убедительный богословский ответ на аргументацию его адептов (Ekonomou. 2007. P. 115). Середина VII в. была отмечена крайним упадком богословской и общей образованности зап. духовенства. Избрание папы Теодора, палестинского грека по происхождению, знаменовало оживление интеллектуальной атмосферы Рима. Теодор вскоре после интронизации выступил против монофелитства, что видно из адресованного ему послания архиеп. Сергия Кипрского от 643 г., зачитанного на 2-м деянии Л. С. (ACO II. Vol. 1. P. 60-65). При этом папа хорошо ориентировался в тонкостях вост. богословия и привлек в качестве сотрудника прп. Максима Исповедника, который прибыл в Рим из Африки в 646 г. с группой сопровождавших его монахов. Только достаточно долгое их сотрудничество может объяснить тщательность составления актов Л. С. с привлечением большого количества святоотеческих сочинений, преимущественно греческих (Riedinger. 1992. P. 149, 153).
Вероятно, папа Теодор и прп. Максим вели письменные переговоры об организации Собора против монофелитов еще во время пребывания прп. Максима в Африке (Idem. 1980. S. 43). В 645 г. в Карфагене состоялся публичный диспут прп. Максима с экс-патриархом К-поля монофелитом Пирром, ставший своего рода «генеральной репетицией» Л. С. (Ekonomou. 2007. P. 139). Следствием диспута было покаяние Пирра; в 646 или 647 г. он прибыл в Рим и был принят в общение папой Теодором (LP. T. 1. P. 332). Под воздействием того же диспута в Африке прошли неск. Соборов, к-рые осудили «Эктесис» и направили послания К-польскому патриарху Павлу II с увещанием отречься от монофелитства, а также имп. Константу II и папе Теодору с просьбой оказать воздействие на Павла (историчность этих посланий была подвергнута критике Ридингером). Отказ Павла осудить «Эктесис» сделал очевидной его приверженность монофелитству, а в 648 г. был издан «примирительный» «Типос», на основании к-рого папе было предложено заключить союз с К-полем. Это не оставляло др. альтернативы, кроме проведения Собора (Ekonomou. 2007. P. 116). Еще до Л. С. Рим посетил посланник императора Григорий с «приношением св. Петру» и повелением признать «Типос». О его встрече с папой ничего не сообщается - возможно, он прибыл уже после смерти Теодора (Conte. 1989. P. 111). Но он нанес визит прп. Максиму и беседовал с ним о «Типосе» (Беневич, Шуфрин. 2007. С. 163-166), из чего можно заключить, что в К-поле ясно представляли степень влияния прп. Максима в Риме (Беневич. 2014. С. 161).
Л. С. должен был стать Собором папы Теодора, но тот умер еще в процессе его подготовки, и обстоятельства требовали незамедлительно найти ему достойную замену (Riedinger. 1992. P. 150). Скорее всего по настоянию прп. Максима (Ekonomou. 2007. P. 129) преемником Теодора был избран Мартин, диакон из Тудера (ныне Тоди, Умбрия), бывш. рим. апокрисиарий в К-поле, преданный православию и выделявшийся образованностью среди рим. духовенства. Его интронизация состоялась без имп. одобрения, которое могло быть получено только при признании «Типоса». Папа Мартин возглавил Л. С., в основном подготовленный при его предшественнике трудами прп. Максима и его сподвижников. Уже во время соборных заседаний в Рим прибыл новый экзарх Равенны Олимпий с поручением арестовать папу Мартина. В «Liber pontificalis» сообщается, что Олимпий даже пытался убить папу Мартина, но явная помощь папе свыше отвратила его от этого намерения (LP. T. 1. P. 336-337). Олимпий отказался исполнить порученную ему миссию и восстал против императора, на неск. лет (649-652) взяв под свой контроль имп. Италию. Военная экспансия арабов и прямая угроза К-полю некоторое время не позволяли подавить этот мятеж, равно как и перейти к решительным действиям в отношении папы, остававшегося с т. зр. имперской администрации лишь «бывшим апокрисиарием».
Благодаря большой подготовительной работе все части соборного процесса были детально прописаны, так что не предполагалось никакой неожиданности и произвола, импровизированных речей и дебатов (Riedinger. 1992. S. 150). В заседаниях Собора принимали участие 106 епископов. По составу это лишь несколько расширенный поместный Собор. Кроме палестинца Стефана, еп. Дорского, на нем были представлены епископы Италии, Сицилии, Сардинии, Корсики и Африки. Из анализа подписей участников заключают, что при их отборе предпочтение отдавалось епископам восточного происхождения либо тем, кто были не чужды греч. образованности (Conte. 1989. P. 142; Ekonomou. 2007. P. 131). Самыми активными участниками являлись папа св. Мартин, Максим, еп. Аквилейский, и Деусдедит, еп. Каралы (ныне Кальяри, Сардиния). Значительно реже вступали с краткими репликами преимущественно процедурного характера Мавр, еп. Чезены (представитель отсутствующего архиепископа Равенны), Бенедикт, еп. Аяччо (Корсика), Сергий, еп. Темезы (Калабрия), Леонтий, еп. Неаполя. Остальные участники никак себя не проявили, и только неск. раз были произнесены речи от лица всех епископов, предваряемые словами: «Святой Собор сказал». Наибольший объем актов (до 60%) приходился на чтение документов и различного рода нотариальных формул (Murphy, Sherwood. 1974. P. 178), поэтому видное место на Соборе занимали оглашавшие их нотарии: Феофилакт, «начальник нотариев апостольского престола», и 4 его помощника.
Собор носил характер «чисто доктринальный, с полным подчинением этому дисциплинарного аспекта» (Conte. 1989. P. 116). Рассматриваемый на нем круг вопросов очень ограничен: два действия и две воли Христа соответственно двум Его совершенным природам в неотделимой от этого сотериологической перспективе. Богословская аргументация предельно традиционна: надлежало показать, что монофелитство и моноэнергизм являются новым и чуждым Церкви учением, для чего требовалось установить церковное Предание во всем объеме (учение отцов Церкви и 5 Вселенских Соборов), а также тщательно сравнить его с положениями еретиков, древних и новых. Это определило широкое использование флорилегиев (что вообще было свойственно всей антимонофелитской полемике).
Собор именуется в актах «святым и апостольским». Прямым основанием для этого было апостольское происхождение созвавшей его Римской кафедры, но такое наименование отражало и стремление организаторов придать Собору вселенский авторитет (Беневич. 2014. С. 166). Это стремление проявляется и в ряде др. подробностей. На Соборе неоднократно подчеркивалась полная законность его созыва: епископы собрались «канонично, в силу апостольского авторитета» (κανονικῶς, ἐξ αὐθεντίας ἀποστολικῆς) и «по властному повелению» (κατὰ κέλευσιν ἔγκριτον) папы (Conte. 1989. P. 129-130). Не раз отмечались проистекающие из слов Христа ап. Петру (Мф 16. 18-19) первенствующее положение Римского престола и его особый авторитет (ACO II. Vol. 1. P. 52-53, 60-61 и др.). При этом монофелитство папы Гонория обходилось молчанием. Второе деяние, на к-ром появились Стефан, еп. Дорский, «первенствующий член Собора при Иерусалимской патриаршей кафедре», и делегация греч. игуменов и монахов, а также было зачитано письмо Сергия, архиеп. Кипра, помимо прочего имело целью показать, что Собор выходит за рамки поместного римского, приобретая черты вселенского (Ekonomou. 2007. P. 133). Большое внимание было уделено правильной процедуре принятия решений, что противопоставляется монофелитским Соборам, носившим характер не только «нечестивый и еретический», но и «неканонический» (Conte. 1989. P. 131). Л. С., приводя постановления всех предшествовавших Вселенских Соборов, полагал себя их законным продолжением, утверждая свое «духовное согласие» и «общение Духа» с ними (ACO II. Vol. 1. P. 410-411). Заключительное определение, продолжающее давнюю традицию анафем, и «Окружное послание», обращенное ко «всей полноте Церкви», также подразумевали универсальность и общеобязательность соборных решений. Многочисленными декларациями невиновности Ираклия и Константа II Л. С. подчеркивал лояльность империи, но его заявка на вселенский авторитет без выполнения полагавшегося необходимым условия созыва Вселенского Собора - санкции императора, сама по себе была вызовом К-полю, не говоря уже о прямом противлении имп. указу («Типосу»). Каспар называет его «боевым Собором» (Caspar. 1932. S. 123).
Собор открылся 5 окт. 649 г. в Латеранской базилике Рима под председательством папы св. Мартина. Всего состоялось 5 заседаний, которые в лат. тексте актов именуются не «деяниями» (acta), а «секретариями» (secretarii),- либо по названию примыкавших к Латеранской базилике помещений, где проходили соборные заседания (Hefele, Leclercq. Hist. de Conciles. P. 439. N 7; Ekonomou. 2007. P. 141. N 7), либо, как полагает Ридингер (ACO II. T. 1. P. XXII), ссылаясь на собрание греко-лат. параллелей юридических терминов поздней античности «Hermeneumata Pseudodositheana Leidensia» (Corpus Glossariorum Latinorum. Lpz., 1892. Vol. 3. P. 336), собственно в значении соборного или «судебного» заседания (secretarium = δικαστήριον). В греч. тексте каждое «деяние» (πράξις) предваряется его «предметом» (ὑπόθεσις), т. е. кратким изложением содержания.
(5 окт.; CPG, N 9398; Secretarium I // ACO II. Vol. 1. P. 2-29). При открытии Собора Феофилакт (по греч. актам - «святой Собор») предоставил слово папе св. Мартину, к-рый в пространной вступительной речи (ACO II. Vol. 1. P. 10-20) изложил историю дела. Он напомнил, что «18 лет назад» патриарх Александрийский Кир опубликовал 9 «глав» (согласительный документ с монофизитами-феодосианами), где провозгласил одно действие Христа, а патриарх Сергий К-польский от имени имп. Ираклия издал «Эктесис» с утверждением одной воли. Их учение противоречило Свящ. Писанию, св. отцам и Халкидонскому Собору, учащим о двух волях и двух действиях Христа, и приводило к признанию в Нем одной природы. Затем выступили преемники Сергия - Пирр и Павел. Пирр угрозами и лестью увлек в нечестие мн. епископов и, хотя, прибыв в Рим, принес покаянное письмо, позже возвратился к ереси. За это он был низложен, как и Павел, утвердивший «Эктесис» и составивший сочинения «против правых догматов святой Божией Церкви». По примеру Сергия он убедил имп. Константа II издать «Типос», к-рый запретом говорить о волях и действиях Христа лишает Его всякого действия и воли и, как следствие, отнимает у Него всякую природу. Павел даже запретил рим. апокрисиариям совершать в К-поле богослужения и воздвиг гонения на православных. В Рим поступали многочисленные жалобы с просьбой использовать апостольский авторитет, дабы положить конец лжеучению, но обращенные к ересеархам увещания предшественников папы св. Мартина не возымели действия. Это и явилось причиной созыва настоящего Собора, который должен был обсудить новое учение. Затем по просьбе представителей Мавра, архиеп. Равенны, зачитали его письмо (Ibid. P. 22-25), где он объяснял невозможность прибытия на Собор, но просил причислить его к присутствующим и подтверждал признание двух действий и двух воль Христа и осуждение «Эктесиса» и «Типоса». Максим Аквилейский, указав, что отрицание двух воль и действий приводит к отрицанию различия двух природ Христа и отвержению Халкидонского Собора, предложил зачитать сочинения упомянутых ересеархов, назначив публичных обвинителей, ответственных за расследование их дела. Это в кратких репликах поддержали Деусдедит, еп. Каралы, и «святой Собор» (Ibid. P. 26-29).
(8 окт.; CPG, N 9399; Secretarium II // ACO II. Vol. 1. P. 31-109). По просьбе Стефана Дорского его ввели в собрание и огласили его докладную записку (ACO II. Vol. 1. P. 38-47). В ней сообщалось, что Феодор Фаранский, Кир, Сергий, Пирр и Павел «возобновили догматы еретиков Аполлинария и Севира» и внесли смятение в Церковь. Свт. Софроний Иерусалимский, учитывая апостольский авторитет Римской кафедры, взял со Стефана клятвенное обещание «на святой Голгофе» приложить все усилия к тому, чтобы добиться содействия Рима для осуждения их ереси, что тот и постарался исполнить. Учение об одной воле Христа распространилось по всему Востоку; Стефан, еп. Яффы, с нарушением канонов овладел Иерусалимской кафедрой, принуждая епископов принимать это учение. Стефан Дорский писал об этом папе Теодору, к-рый в ответ назначил его своим представителем в Палестине с поручением низложить неисправных епископов. Некоторые из них по требованию Стефана письменно обещали присоединиться к правосл. вере; их прошения он представил папе св. Мартину. Теперь от лица «всех православных священников и мирян Востока» он просит осудить лжеучение. Затем в собрание была допущена делегация греч. игуменов и монахов, подавших докладную записку (Ibid. P. 50-57), в к-рой говорилось, что те, кто учат об одном действии и одной воле Христа, отвергают Халкидонский Собор и повторяют учения Севира Антиохийского и Аполлинария Лаодикийского (младшего), Нестория и Феодора Мопсуестийского, разрушавших «таинство Христа» либо слиянием, либо разделением двух Его природ. Епископов побуждали анафематствовать ересиархов, а также «Типос» и соборно утвердить учение о двух действиях и двух волях Христа. Прошение заканчивалось ходатайством о выполнении греч. перевода актов Собора. Среди 36 подписей на 34-м и 35-м местах стоят имена прп. Максима Исповедника и его ученика Анастасия. Поскольку сочтено было необходимым объединить все обвинения против монофелитов, из архивов извлекли и зачитали послание Сергия, архиеп. Кипрского, папе Теодору от 643 г. (Ibid. P. 60-65) и 4 послания африкан. епископов: папе Теодору от «первенствующих членов» Соборов Нумидии, Бизацены и Мавритании (Ibid. P. 66-71), имп. Константу II от Собора Бизацены (Ibid. P. 74-77), патриарху Павлу II от Собора Проконсульской Африки (Ibid. P. 80-93) и послание папе Теодору от Виктора, еп. Карфагена (Ibid. P. 98-103). В заключение заседания папа св. Мартин заметил, что, хотя выдвинутых обвинений уже достаточно, порядок требует выслушать и собственные слова обвиняемых.
(17 окт.; CPG, N 9400; Secretarium III // ACO II. Vol. 1. P. 111-175). На этом заседании приступили к чтению монофелитских текстов. Начали с 11 фрагментов 2 сочинений еп. Феодора Фаранского, к-рые папа подверг детальной критике, отметив, что нек-рые выражения Феодора дают повод обвинять его в арианстве, докетизме, манихействе и аполлинарианстве (ACO II. Vol. 1. P. 120-131). Далее по предложению Бенедикта, епископа Аяччо, зачитали 7-ю из 9 «глав» Кира Александрийского и послание Сергия К-польского Киру (Ibid. P. 132-139). Поскольку Кир ссылался на послание Гаю «святого Дионисия» (Ареопагита), принесли книгу его творений и прочитали соответствующий фрагмент (Ibid. P. 140-141), причем выяснилось, что его слова были искажены еретиками: он говорил о «новом (καινή) богомужном действии» Христа, а они приписали ему учение об «одном (μία) действии». Чтобы показать, что Кир и Сергий повторяют учение монофизитов, заслушали ряд мест из писаний последователя Севира Антиохийского диак. Фемистия Александрийского (главы агноитов) с исповеданием «одного богомужного действия» Христа (Ibid. P. 144-147). Папа отметил абсурдность понимания термина «богомужное действие» в значении «одного действия», поскольку Христос при совершении действий Божественных и человеческих обнаруживал и единство, производя их поочередно и в тесном единении (τῇ κατ᾿ ἐπαλλαγὴν προβολῇ κα συμφυΐᾳ, per alternam ostensionem sive conglomerationem), и различие, сохраняя их природные свойства. Затем зачитали «Эктесис» (Ibid. P. 156-163), фрагменты Соборов, прошедших в К-поле в 638 и 639 гг. при патриархах Сергии и Пирре (Ibid. P. 164-171) и письмо Кира Сергию, содержащее одобрение «Эктесиса» (Ibid. P. 172-173), после чего папа закончил заседание кратким замечанием, что эти документы вполне обнаруживают ересь их составителей.
(19 окт.; CPG, N 9401; Secretarium IV // ACO II. Vol. 1. P. 111-175). Продолжилось чтение текстов монофелитов. В большой речи при открытии заседания (ACO II. Vol. 1. P. 182-193) папа св. Мартин резюмировал выслушанные ранее свидетельства. Он отметил противоречивость позиции ересеархов, которые сначала ревностно учили об одном действии Христа, а затем в «Эктесисе» запретили использовать это выражение, фактически анафематствовав самих себя. Он указал также, что необходимо прежде вынесения приговора для сравнения прочитать касающиеся этого вопроса изречения св. отцов и учение 5 Вселенских Соборов. Бенедикт, еп. Аяччо, попросил добавить к обвиняемым Павла К-польского. Тогда по настоянию «всех епископов» зачитали послание Павла папе Теодору (Ibid. P. 196-205) и составленный им «Типос» (Ibid. P. 208-211), после чего «святой Собор» сказал, что, хотя «Типос» преследовал благую цель (унять раздоры), но дурно исполнил ее, смешав правосл. и неправосл. учения и вступив в противоречие со св. отцами. Далее заслушали исповедания веры Вселенских Соборов (Ibid. P. 218-235): Никейский Символ веры, Никео-Константинопольский Символ веры, 12 анафематизмов свт. Кирилла Александрийского (названные в лат. тексте актов «символом 200 отцов в Эфесе»), Халкидонский орос и 14 анафематизмов Вселенского V Собора. Завершилось заседание пространной речью Максима Аквилейского (Ibid. P. 234-245), к-рый заявил, что учение Кира, Сергия, Пирра и Павла имплицитно осуждено в анафемах против Ария, Аполлинария, Феодора Мопсуестийского и Нестория, также учивших об одной воле и об одном действии Христа. Они приходят к отрицанию во Христе совершенных божества и человечества и отвержению Халкидонского Собора, и хотя ссылаются на слова «Томоса» папы св. Льва I Великого: «Та и другая природа (μορφή, natura) действует в общении с другой так, как ей свойственно», но придают им произвольное и ложное значение, поскольку эти слова указывают на два природных действия Христа в их «неслитном и нераздельном единстве».
(31 окт.; CPG, N 9402; Secretarium V // ACO II. Vol. 1. P. 247-403). Самое пространное деяние, отмеченное особенно продуманной «архитектурой» (Conte. 1989. P. 64), в богословском отношении является «центром тяжести» Л. С. При его открытии папа св. Мартин объявил о готовности представить святоотеческие сочинения, но прежде по предложению Леонтия, еп. Неаполя, зачитали постановление V Вселенского Собора (3-е деяние) о необходимости следовать учению Вселенских Соборов и св. отцов с перечислением 12 избранных отцов. Далее перешли к чтению обширного святоотеческого флорилегия (ACO II. Vol. 1. P. 258-315), включающего цитаты свт. Амвросия Медиоланского, блж. Августина, свт. Василия Великого, свт. Амфилохия Иконийского, свт. Григория Нисского, свт. Григория Богослова, свт. Кирилла Александрийского, свт. Льва Великого, свт. Афанасия I Великого, свт. Иоанна Златоуста, Феофила I Александрийского, свт. Епифания Кипрского, Севериана Габальского, свт. Илария Пиктавийского, «Ареопагитик», Псевдо-Иустина, Псевдо-Кирилла Иерусалимского, свт. Ефрема Антиохийского, Иоанна Скифопольского и свт. Анастасия I Синаита, патриарха Антиохийского. Флорилегий разделен на неск. тематических частей. В первых 2 отделах, озаглавленных «О природных действиях» (34 цитаты) и «О природных волях» (10 цитат), показано, что для св. отцов тождество природы или сущности предполагает тождество действия и воли, а различие природ - различие действий и воль; воля является «сопутствующей» (σύνδρομος) по отношению к природе. Следующий отдел, «О природных волях Христа Бога нашего» (44 цитаты), показывает, что св. отцы признавали наличие во Христе воли Божественной и воли человеческой; как человек, Он добровольно принимал на Себя страдания, повинуясь воле Божией. Последний отдел флорилегия, «О природных действиях Христа Бога нашего» (35 цитат), показывает веру св. отцов в два Его природных действия. «Святой Собор» резюмировал это чтение указанием на то, что из него хорошо видно противоречие Кира, Сергия, Пирра и Павла св. отцам, недвусмысленно учившим о двух волях и двух действиях так же, как они учили о двух природах. Собор заявил о своем полном согласии со св. отцами и Вселенскими Соборами и провозгласил осуждение тем, кто не принимают всего «проповеданного и определенного» ими. В этом комментарии Собора дается синтез диэнергистской и дифелитской христологии св. отцов через обзор методологических направлений их аргументации: «Не только определительно (ὁριστικῶς, definitive), но и догматически (δογματικῶς, dogmatice)», с применением Свящ. Писания, силлогизмов и естественных законов (γραφικῶς, συλλογιστικῶς, φυσικῶς, secundum scripturas, syllogistice, naturaliter), «аподиктически, полемически и с помощью примеров (ἀποδεικτικῶς, ἀγωνιστικῶς, παραδειγματικῶς, demonstrative, agonistice, per exempla), а проще говоря, посредством всякого способа и разумного довода, каковые законно и мужественно сплетая в защиту воплотившегося Слова и сражаясь с противостоящими им еретиками», св. отцы «исповедали и другим передали, дабы исповедовали [две] воли и [два] действия Того же Самого и единого Христа, провозгласив их посредством числа и имен, местоимений, тождества, различия, качества, свойства, силы, а проще говоря, посредством всякого разумного довода и положения, коими у них могло быть непременно и всячески доказано их (воль и природ.- Ф. Ю.) истинное подтверждение и удостоверение». И далее каждый из упомянутых «способов» доказательства иллюстрируется соответствующей святоотеческой цитатой (Ibid. P. 316-319). По замечанию Конте, рассуждение такой философской ясности и богословской глубины не могло принадлежать кому-либо иному в «латинском» Риме сер. VII в., как только прп. Максиму Исповеднику (Conte. 1989. P. 65).
Зачитанная затем подборка еретических текстов (ACO II. Vol. 1. P. 320-335) разделяется на 2 части. Первая часть: тексты «еретиков, сливающих [природы]» - арианского епископа Александрии Лукия, Аполлинария и его ученика Полемона, Севира Антиохийского, монофизитского патриарха Александрии Феодосия I, Фемистия, монофизита-феодосианина Коллута и Юлиана Галикарнасского (33 цитаты). Вторая часть: тексты «еретиков, разделяющих [природы]»,- Феодора Мопсуестийского, Нестория, несториан Павла и Феодула и из т. н. письма Ивы Эдесского (9 цитат). Если для первых монофелитство и моноэнергизм были прямым следствием их монофизитской христологии, для несториан тождество действий и воль являлось одним из способов выражения внешнего единства Христа. После этого чтения папа св. Мартин отметил согласие древних еретиков с новшествами Кира, Сергия, Пирра и Павла, показывая это 5 ясными и лаконичными сопоставлениями фрагментов сочинений тех и других по главным аргументам монофелитов. По словам папы, «зачинщики новшества» (ἔξαρχοι τῆς καινοτομίας, auctores novitatis) заслуживают тех же анафем, что и древние еретики, но они зашли дальше последних, поскольку к смущению верных утверждают, будто на их стороне св. отцы и Халкидонский Собор (Ibid. P. 336-343). После этого высказался Максим Аквилейский с доказательствами того, что учение о двух волях и действиях Христа соответствует учению св. отцов и является единственно истинным. Деусдедит, еп. Каралы, остановился на творениях свт. Кирилла Александрийского, показывая, что тот был противником монофелитства; он отметил, что отцы настоящего Собора - «преемники» (διάδοχοι, successores) св. отцов. Папа св. Мартин сделал акцент на том, что полнота двух природ Христа является необходимым условием спасения человека: при восприятии Богом Словом человеческой природы были сохранены и свойственные ей воля и действие, так что в каждой из двух Своих природ Христос обладает волей и действием (θελητικὸς κα ἐνεργετικός, voluntarius atque operarius; ср.: Maximus Conf. Opusc. 9; Idem. Disp. Pyr. // PG. 91. Col. 128, 289, 320). Л. С. завершился провозглашением исповедания веры и определением в 20 правилах, к-рые охватывают богословское учение Л. С.
(ACO II. Vol. 1. P. 364-367) повторяет Халкидонский орос с добавлением, относящимся к главному для Л. С. вопросу: «…и подобно тому, как [исповедуем мы] две Его природы, [исповедуем мы] и две согласно природе воли, Божественную и человеческую, и два природных действия, Божественное и человеческое, для совершенного и полного удостоверения, что совершенным по природе Богом и истинно совершенным человеком кроме одного лишь греха является Тот же Самый и единый Господь наш и Бог Иисус Христос, как волящий и совершающий Божески и вместе человечески (θέλων τε κα ἐνεργῶν θεϊκῶς ἅμα κα ἀνθρωπικῶς, volens et operans divine et humane) наше спасение».
Далее следуют 20 правил Л. С. (Ibid. P. 368-389), или, по греч. тексту, «Определение в главах» (῞Ορος κεφαλαιώδης). Собственно богословие Л. С. заключено в правилах 1-16, начиная с триадологии (прав. 1), учения о Воплощении и мариологии (правила 2-4) с дальнейшим акцентом на полноте и сохранности двух природ Христа и их свойств (правила 5-9). Наконец, утверждаются дифелитство и диэнергизм (правила 10-11); отвергаются монофелитство и моноэнергизм (прав. 12); указывается на недопустимость ставить учение об одной воле и одном действии в один ряд с православным, очевидно, подразумевая «примирительные» опыты «Эктесиса» и «Типоса» (правила 13-14); дается правосл. толкование выражения «богомужное действие» (прав. 15) и отвергается монофелитский аргумент, что две воли Христа якобы вносят разделение в «таинство домостроительства» (прав. 16).
Правила 1-11 имеют общее начало: «Если кто не исповедует по святым отцам в собственном смысле и истинно…» и общее заключение: «…да будет осужден». Подлежат осуждению те, кто не признают:
«1. ...Отца, Сына и Святого Духа, Троицу в единице и единицу в Троице, то есть одного Бога в трех Ипостасях единосущных и равных по славе, одно и то же у Трех божество, природу, сущность, силу, господство, царство, власть, волю, действие, владычество несотворенное, безначальное, беспредельное, неизменное, созидательное для сущего, промышляющее и содержащее...
2. …что Один из Святой, Единосущной и достойной поклонения Троицы, Бог Слово, сошел с небес, и воплотился от Духа Святого и Марии Пресвятой Приснодевы, и вочеловечился, был распят плотью ради нас и нашего спасения, добровольно пострадал, был погребен и воскрес в третий день, взошел на небеса и сидит одесную Отца, снова придет с Отеческой Его славой, вместе с плотью, разумно одушевленной, которую Он воспринял, чтобы судить живых и мертвых...
3. …Богородицей Святую Приснодеву Пречистую Марию, как в собственном смысле и истинно родившую Самого рожденного от Бога Отца прежде всех веков Бога Слово, в конце веков бессеменно зачавшую Его от Святого Духа и без истления родившую, причем Ее девство и после рождения осталось невредимым...
4. …что есть два рождения Того же Самого и единого Господа нашего и Бога Иисуса Христа, одно - прежде веков, от Бога Отца бестелесно и вечно, другое - от Святой Приснодевы Марии по плоти в конце веков, и что Тот же Самый и единый Господь наш и Бог Иисус Христос единосущен Богу и Отцу по божеству и единосущен Деве и Матери по человечеству, и что Тот же Самый «подлежит страданию по плоти, бесстрастный по божеству, описуемый по телу, неописумый по Духу, и Тот же Самый - сотворенный и несотворенный, земной и небесный, видимый и умопостигаемый, вмещаемый и не вмещаемый, чтобы Тем же Самым, всецелым человеком и Богом, воссоздан был всецелый человек, падший под грех» (Greg. Nazianz. Ep. 101. 14-15)...
5. …что выражение «одна природа Бога Слова воплощенная» посредством термина «воплощенная» указывает на нашу сущность, совершенно и полностью, только без греха...
6. …что из двух природ, божества и человечества, и в двух природах, божестве и человечестве, соединенных по ипостаси неслитно и нераздельно, имеет бытие Тот же Самый и единый Господь наш и Бог Иисус Христос...
7. …что различие по сущности природ, из которых имеет бытие единый и единственный Христос, после их невыразимого единения сохраняется неслитно и нераздельно...
8. …что единение по составлению или по ипостаси природ, из которых имеет бытие единый и единственный Христос, познается в Нем нераздельно и неслитно...
9. …что природные свойства божества Христа и Его человечества сохраняются в Нем полностью и не умаляясь, к истинному удостоверению, что Тот же Самый есть совершенный Бог и совершенный человек по природе...
10. …двух воль у Того же Самого и единого Христа Бога, тесно (συμφυῶς, coherenter) соединенных, Божественной и человеческой, поскольку по каждой Своей природе Тот же Самый обладает по природе волей (θελητικὸς κατὰ φύσιν, voluntarius naturaliter) к нашему спасению...
11. …двух действий у Того же Самого и единого Христа Бога, тесно соединенных, Божественного и человеческого, поскольку по каждой Своей природе Тот же Самый обладает по природе действием (ἐνεργητικὸς κατὰ φύσιν, operator naturaliter) к нашему спасению».
Правила 12-16 имеют др. общее начало: «Если кто, согласно проклятым еретикам…» и то же заключение: «…да будет осужден». Осуждаются все, кто:
«12. …исповедуют одну природу, или одну волю, или одно действие и божества и человечества Христа, Бога нашего, к опровержению исповедания святых отцов и упразднению домостроительства нашего Спасителя...
13. …к сущностно (οὐσιωδῶς, substantialiter) сохраняемым у Христа Бога в единении и святыми отцами благочестиво проповедуемым двум волям и двум действиям, Божественному и человеческому, добавляют повеление, чтобы вместе с ними (двумя волями и действиями.- Ф. Ю.) исповедовали против их (отцов.- Ф. Ю.) учения одну волю и одно действие...
14. …вместе с одной волей и одним действием, нечестиво проповедуемыми у Христа Бога этими еретиками, отрицают и отвергают также две воли и два действия, Божественное и человеческое, природно (φυσικῶς, naturaliter) сохраняемые у Христа Бога в единении и святыми отцами православно проповедуемые...
15. …«богомужное действие» безрассудно понимают как одно, а не исповедуют его согласно святым отцам двойным, то есть Божественным и человеческим, или что выражение «новое» при этом [слове] «богомужное» обозначает одно действие, а не обнаруживает чудного и необычайного единения того и другого (действия)...
16. …при отрицании у Христа Бога сущностно сохраняющихся в единении и святыми отцами благочестиво проповедуемых двух воль и двух действий, Божественного и человеческого, против них (отцов) безрассудно приписывают таинству домостроительства раздор и разделение, и поэтому евангельские и апостольские изречения о Самом Спасителе по сущности относят не к одному и тому же лицу, то есть «Самому Господу нашему и Богу Иисусу Христу», как говорит прославленный Кирилл [Александрийский], для удостоверения того, что «Тот же Самый есть Бог по природе и истинно человек»».
Правила 17-20 определяют лежавшее в основе соборных рассуждений должное отношение к Свящ. Преданию, к-рое обладает безусловным авторитетом и принимается во всей полноте, откуда вытекает полное отвержение учений еретиков. Правило 17 осуждает всякого, кто «не исповедует… все переданное и проповеданное святой Божией кафолической и апостольской Церковью, как самими святыми отцами, так и признанными пятью Вселенскими Соборами до единой черты на словах и в мысли». Пространное 18-е прав. осуждает тех, кто «не отвергают и не анафематствуют душой и устами всех злоименных еретиков, которых отвергает и анафематствует со всеми их писаниями до единой черты святая Божия кафолическая и апостольская Церковь, или, что то же самое, пять святых Вселенских Соборов и все единомышленные одобренные святые отцы Церкви». Перечисляются еретики: Савеллий, Арий, Евномий, Македоний, Аполлинарий и его ученик Полемон, монофизиты (Евтихий, Диоскор, Тимофей II Элур, Севир, Феодосий, Коллут), Павел Самосатский, несториане (Феодор Мопсуестийский, Несторий, Феодул), Ориген и оригенисты (Дидим Слепец и Евагрий Понтийский), «или, проще говоря, все другие осужденные и отвергнутые кафолической Церковью еретики». К ним добавляются «единомышленные» им монофелиты: Феодор Фаранский, Кир Александрийский, Сергий К-польский, «его преемники» Пирр и Павел, а также «Эктесис» и «Типос», равно как и все их последователи. Наложенные ими на православных прещения объявляются ничтожными. Прав. 19 осуждает тех, кто, принимая еретические мнения, объявляют их тождественными учению отцов и Вселенских Соборов «к обману простодушных и допущению своего скверного зловерия». Прав. 20 объявляет, что всякий, кто «дерзостно измышляет новшества и другую веру» и в той или иной форме действует против «святоотеческих и соборных проповеданий» Церкви, если пребудет до конца нераскаянным,- подлежит осуждению «на веки вечные».
Правила заканчиваются «христологически-экклезиологическим гимном» (Conte. 1989. P. 64), провозглашающим, что постановлениями Л. С. «плевелы» ереси сожжены «огнем канонического приговора, вынесенного апостольским авторитетом», а «пшеница» правой веры собрана в «житницу» (Мф 13. 30), т. е. в Церковь, свободную от «еретического новшества», и утверждаемую Христом, Которому воздается славословие «с Отцом и Святым Духом». Акты были заключены подписями папы св. Мартина и 105 епископов. Несколько позже к ним присоединились Иоанн, еп. Медиолана, и Маллиодор, еп. Тортоны (оба относились к Ломбардскому королевству), а также Иустин (Юстиниан), еп. Каралы (преемник Деусдедита).
Организаторы Л. С. имели намерение как можно шире распространить его постановления. «Окружное послание» (CPG, N 9403; ACO II. Vol. 1. P. 404-421) обращено «ко всем епископам, пресвитерам, диаконам, игуменам монастырей, подвизающимся монахам и всей благочестивой полноте кафолической Церкви» и увещает письменно подтвердить учение отцов и анафематствовать новых ересеархов, «нечестивый «Эктесис» и нечестивейший «Типос»» и их сторонников. В обоснование авторитетности Л. С. подчеркивается, что он достиг своих постановлений с опорой на авторитет Свящ. Предания, в точности принятого от предшествующих отцов и Соборов, при скрупулезном изучении святоотеческих текстов и тщательном сравнении их с писаниями еретиков, дабы всем показать «отличие света от тьмы, то есть святоотеческой истины от еретического злочестия» (ACO II. Vol. 1. P. 410-411).
Вместе с актами было направлено послание имп. Константу II (CPG, N 9405; Mansi. T. 10. Col. 789-798). Его извещали об осуждении новой ереси, вся ответственность за «Типос» возлагалась на патриарха Павла; высказывались прошение издать указы против еретиков к славе Церкви и целости гос-ва и пожелание процветания и побед над варварами. В Риме понимали, что, несмотря на предельно корректную форму письма, мало надежд, что оно будет принято адресатом благосклонно. Поэтому папа обратился с частным посланием к Аманду, еп. Моза-Траекта (ныне Маастрихт) (CPG, N 9404; ACO II. Vol. 1. P. 422-424), в к-ром настойчиво просил того провести во франкском королевстве Австразия Соборы для осуждения монофелитства и ходатайствовать перед кор. Сигибертом III о направлении в Рим делегации франкских епископов, которые затем вместе с послом папы отправились бы к императору для вручения ему постановлений франк. Соборов и Л. С. Однако нет свидетельств тому, что эти просьбы имели результат (Murphy, Sherwood. 1974. P. 182). Особое послание было направлено Карфагенской Церкви (CPG, N 9406; Mansi. T. 10. Col. 787-794). Папа св. Мартин стремился донести решения Л. С. и до вост. областей. Неск. греч. монахов, живших в Риме, были делегированы с письмом к Иоанну, еп. Филадельфии, папскому викарию в Палестине, дабы доставить ему соборные акты (CPG, N 9407; Mansi. T. 10. Col. 805-814). Еще 8 посланий были адресованы вост. епископам, игуменам и имп. чиновнику в Палестине Петру (CPG, N 9408-9415; Mansi. T. 10. Col. 815-850). О результатах этой миссии также ничего не известно; вероятно, ее выполнению воспрепятствовали араб. нашествия (Caspar. 1932. S. 124).
Четыре года спустя (653), через год после смерти Олимпия, под предлогом гос. измены папа св. Мартин и прп. Максим Исповедник были арестованы. Арест, ссылка и кончина главных действующих лиц Л. С. делали неизбежным созыв VI Вселенского Собора. Однако Л. С. сыграл важную роль в поддержке православных и подготовил окончательную победу над монофелитством, а его догматические формулировки по нек-рым оценкам даже превосходят «по ясности и силе» решения VI Вселенского Собора (Murphy, Sherwood. 1974. P. 181). Последний обходит Л. С. молчанием как нелегальный с т. зр. имп. права (Caspar. 1932. S. 135), но он сохранял учительный авторитет для Римской Церкви, что видно из послания папы св. Агафона и Собора рим. епископов имп. Константину IV (680; CPG, N 9418), где в подтверждение учения о двух волях и двух действиях Христа говорится, что «это правило чистого, кафолического и апостольского исповедания» провозгласил «святой Собор, бывший при апостольской памяти папе Мартине» (Epistula Agathonis et Synodi ad Constantinum IV // ACO II. Vol. 2. T. 1. P. 130-131; рус. пер.: ДВС. Т. 4. С. 58).
На Востоке влияние Л. С. и его поддержка православию определялись, прежде всего, стойкостью прп. Максима Исповедника и его учеников. Прп. Максим в ссылке имел копию актов Л. С. Он не только пользовался ими для опровержения монофелитства, но и защищал перед своими оппонентами авторитет Л. С., ставил его в один ряд с 5 Вселенскими Соборами (Maximus Conf. Opusc. 11 // PG. 91. Col. 137) и продолжал именовать «святым апостольским» (Idem. Acta in primo excilio // PG. 90. Col. 153). На возражение оппонентов, что без имп. санкции «Римский Собор» не имел силы, прп. Максим отвечал: значение Соборов определяется не фактом созыва их императорами, но тем, была ли исповедана на них правая вера, и отсылал к каноническому требованию регулярного созыва поместных Соборов, которое не предполагало специального имп. указа (Ibid. Col. 145-148; ср.: 1 Всел. 5; 4 Всел. 19; Антиох. 20). Т. о., по мнению прп. Максима и его сподвижников, Л. С. был созван в соответствии с канонами поместного Собора и имел авторитет Вселенского Собора, так что его постановления являются нормативными для всего христ. мира (ср.: Беневич. 2014. С. 167-168).
Электронная версия разработана при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
© 1998 - 2023 Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия».